 |
Марина
Цветаева |
|
Анна
Ахматова |
|
Осип
Мандельштам |
|
Сборник
современных авторов |
| <- назад | на главную |  |
 |
| * Игорь Северянин * |
СОНЕТ Пейзаж ее лица, исполненный так живо Вибрацией весны влюбленных душ и тел, Я для грядущего запечатлеть хотел: Она была восторженно красива. Живой душистый шелк кос лунного отлива Художник передать бумаге не сумел. И только взор ее, мерцавший так тоскливо, С удвоенной тоской, казалось, заблестел. И странно: сделалось мне больно при портрете, Как больно не было давно уже, давно. И мне почудился в унылом кабинете Печальный взор ее, направленный в окно. Велик укор его, и ряд тысячелетий Душе моей в тоске скитаться суждено. Август 1908 МАЛЕНЬКАЯ ЭЛЕГИЯ Она на пальчиках привстала И подарила губы мне. Я целовал ее устало В сырой осенней тишине. И слезы капали беззвучно В сырой осенней тишине. Гас скучный день - и было скучно, Как все, что только не во сне. 1909 СТАНСЫ Счастье жизни - в искрах алых, В просветленьях мимолётных, В грёзах ярких, но бесплотных, И в твоих глазах усталых. Горе - в вечности пороков, В постоянном с ними споре, В осмеянии пророков И в исканьях счастья горе. 1907 КАРЕТКА КУРТИЗАНКИ Каретка куртизанки, в коричневую лошадь, По хвойному откосу спускается на пляж. Чтоб ножки не промокли, их надо окалошить, - Блюстителем здоровья назначен юный паж. Кудрявым музыкантам предложено исполнить Бравадную мазурку. Маэстро, за пюпитр! Удастся ль душу дамы восторженно омолнить Курортному оркестру из мелодичных цитр? Цилиндры солнцевеют, причёсанные лоско И дамьи туалеты пригодны для витрин. Смеётся куртизанка. Ей вторит солнце броско. Как хорошо в буфете пить "крем-де-мандарин"! За чем же дело встало? - к буфету, черный кучер! Гарсон, сымпровизируй блестящий файв-о-клок... Каретка куртизанки опять все круче, круче, И паж к ботинкам дамы, как фокстерьер прилёг... 1911 УВЕРТЮРА Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Удивительно вкусно, искристо и остро! Весь я в чём-то норвежском! Весь я в чем-то испанском! Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо! Стрёкот аэропланов! Беги автомобилей! Ветропросвист экспрессов! Крылолёт буеров! Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили! Ананасы в шампанском - это пульс вечеров! В группе девушек нервных, в остром обществе дамском Я трагедию жизни претворю в грёзофарс... Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Из Москвы - в Нагасаки! Из Нью-Йорка - на Марс! Январь 1915. Петроград. ОТЛИЧНОЙ ОТ ДРУГИХ Ты совсем не похожа на женщин других: У тебя в меру длинные платья, У тебя выразительный, сдержанный стих И выскальзывание из объятья. Ты не красишь лица, не сгущаешь бровей И волос не стрижёшь в жертву моде. Для тебя есть Смирнов, но и есть соловей, Кто его заменяет в природе. Ты способна и в сахаре выискать "соль", Фразу - в только намёкнутом слове... Ты в Ахматовой ценишь бессменную боль, Стилистический шарм в Гумилёве. Для тебя, для гурманки стиха, острота Сологубовского триолета, И, что Блока не поцеловала в уста, Ты шестое печалишься лето. А в глазах оздоравливающих твоих - Ветер с моря и поле ржаное. Ты совсем не похожа на женщин других, Потому мне и стала женою. 1927 КАК ХОРОШО... Как хорошо, что вспыхнут снова эти Цветы в полях под небом голубым! Как хорошо, что ты живёшь на свете И красишь мир присутствием своим! Как хорошо, что в общем вешнем шуме Милей всего твой голос голубой, Что, умирая, я ещё не умер И перед смертью встретился с тобой! 1928 РОМАНС III За каждую строку, написанную кровью, За каждую улыбку обо мне, - Тебе ответствую спокойною любовью И образ твой храню в душевной глубине. Не видимся ли миг, не видимся ль столетье - Не все ли мне равно, не все ль равно тебе, Раз примагничены к бессмертью цветоплетью Сердца углубные в медузовой алчбе?.. О, да: нам все равно, что мы с тобой в разлуке, Что у тебя есть муж, а у меня - жена. Ищи забвения в искусстве и в науке. И в сновидениях, и в грезности вина. Работай и мечтай! читай, переживая! Живи себе вовсю, отчаянно греша! Ведь ты же человек! Ты - женщина живая! Ведь не без тела же - она, твоя душа! Я тоже не святой... Но со святой любовью Благодарю тебя, отвоенный вполне, За каждую мечту, проникнутую кровью, За каждую твою слезинку обо мне! 1914 |
 |
